Иногда, проходя мимо многоэтажек Аккермана, я пытаюсь представить, как выглядели бы эти дома в эвакуированном городе. В памяти всегда возникают "кадры" нашего последнего посещения Припяти в 2006 году.
Вот этот кусок сарафана - все что нашли мы тогда из оставленной в нашей квартире одежды.
Осенью 86-го, когда соорудили "саркофаг" над 4-м реактором и уровень радиации в городе снизился, припятчанам разрешили забрать свои вещи.
На посещение города давалось два часа. В присутствии милиционера снималась сигнализация в подъезде, и бывшие припятчане начинали без всякого лифта носить с верхних этажей вещи в грузовую машину. Мы успели вывезти семейные архивы и большую библиотеку.
Авария случилась перед первомаем,и у всех были заполнены едой холодильники. Мама рассказывала, что когда они открыли наш холодильник, он весь был заполнен черной паутиной.
Мои приятели из Московского энергетического в то время дежурили дозиметристами на блок-постах (такой был у них в то время "стройотряд"). По их рассказам, все пытались вывезти главные ценности того времени - телевизоры и ковры. То есть то, что больше всего набирало радиактивную пыль. И первое, что делали разочарованные хозяева, когда "дозики" запрещали им вывозить бытовую электронику из зоны - это разбивали кинескоп. "Так не доставайся же ты никому!".
Многие не стали заезжать в Припять. И зимой 86-го было принято решение об "очистке" квартир. Главная причина - чтобы избежать мародерства и нелегальных посещений. "Партизаны" скидывали вещи из окон, а потом грузили в Камазы и отвозили на захоронение.
А недавно я наткнулся на фотографии "очистки" Припяти в 1986-87 годах.
И теперь, проходя мимо многоэтажек Аккермана, мне чудятся вылетающие из окон телевизоры и холодильники...
Мы получили квартиру в Припяти в конце декабря 1977 года. Счастливые, мы праздновали Новый год в пустой квартире, в которой были только пару матрасов и стол с закусками.
Здесь прошла моя юность, сюда я с трепетом возвращался из студенческих странствий. Когда-то я даже возил сюда приятеля-иностранца из Панамы.
1. Вот я стою с молодой женой среди родственников, приехавших на серебрянную свадьбу родителей летом 1985 года:
2. И вот я стою у своего подъезда спустя 20 лет. Сейчас я войду и увижу то, что видел во сне много раз:
3. Еще целы все окна, еще не было ни эвакуации, ни мародеров:
4. Родители отвозят нас на автовокзал, февраль 1984 года:
5. Мой сын сидит на этом-же месте на обломках вывозимой в 1986 году в могильник мебели:
Сейчас даже неудачные фотографии дороги, потому что на них можно разглядеть знакомые уголки Припяти.
6. Наш подъезд:
7. Немногое изменилось. Только краска чуть облезла да не горят почему-то лампочки и лифты отключены:)
8. И вот наша квартира. Дверь конечно выбита, счетчики сняты, добро пожаловать!
9. 1985 год. Серебрянная свадьба у моих родителей. Встречаем гостей в коридоре возле двери:
10. Тот-же коридор 20 лет спустя. И кому понадобилось срывать обшивку с двери, наверное смотрели - не бронированная дверь? Тогда еще были спокойные времена и железных дверей почти ни у кого не было...
11. Наш уютный зал. Сестра-школьница гордится братом-студентом. В серванте стоит посуда для многочисленых застолий и сувениры привезенные из разных поездок:
12. На столе в зале стоят гладиолусы, выращенные мамой на даче:
13. Теперь о тех временах напоминает только чудом сохранившаяся полоска обоев на стене:
14. У родителей золотые руки. Отец своими руками строил дачу еще в Сибири, потом в Припяти, а сейчас под Киевом. У мамы великолепный сад и у нас летом постоянно были свежие цветы:
15. Сейчас мне осталось только выпить коньяка за те спокойные времена:
16. Сестра сидит на диване в гостинной:
17. Этот кусок сарафана - все что мы смогли найти из одежды, оставленной в Припяти в апреле 1986 года:
18. Мы с друзьями пъем чай в гостинной, сидя на этом самом диване. На стене павлиньи перья - мама по образованию ветеринарный врач, работала в Сибири в городском зоопарке:
19. От всей мебели остался только этот диван со взрезанной обшивкой:
21. В припятских девятиэтажках были 6-метровые лоджии и из зала можно было пройти в кухню. Окрестные полесские леса славятся белыми грибами:
22. Через эту лоджию "партизаны" и сбрасывали все вещи в грузовики, когда централизованно чистили квартиры зимой 1986-1987 годов:
23. Мама на кухне. Готовит что-то вкусненькое для вечно голодных студентов:)
24. Кто-то аккуратно снял всю плитку со стены, открутил сантехнику. У кого-то она и сейчас наверное висит на стене, фонит:)
25. 1985 год. Моя молодая жена показывает свекрови, что она тоже умеет мыть посуду:)
26. Странно, фигурное стекло в кухонной двери сохранилось:
27. Утро. Жена входит в нашу комнату. На косяке видны отметки с моим ростом:
28. И тут о тех временах напоминает только полоска обоев:
29. И еще почему-то осталось мое пианино. Был еще электроорган "йоника", но родители вывезли его осенью 1986 года, когда разрешили заезжать в Припять за вещами, сейчас стоит у меня дома. А сейчас мой сын изображает меня в бурной молодости:
30. Фото с празднования серебрянной свадьбы родителей. У нас было очень много книг, они стояли в нескольких шкафах в разных комнатах. Осенью 1986 года папе пришлось делать много рейсов с 6 этажа на первый, чтобы снести их вниз, в машину. А многие знакомые так и не заезжали в Припять, так и пропали у них семейные архивы и старые книги:(
31. Кое-что из мебели осталось в этой комнате:
32. Дядя Володя говорит тост. Сверху всю компанию освещяет тот-же светильник, который в руках у сына на предыдущем снимке:
33. Возле окна стояли снятые к кровати матрасы. При попытке их раздвинуть они просто рассыпались в труху, как мумии фараонов:) И еще мы нашли наш звонок!
34. Сестры с соседкой в коридоре возле входной двери в 1986 году:
35. Несмотря на то, что над нами 3 этажа (мы жили на 6-м), потолок протекает и деревянный пол в коридоре сгнил и проваливается под ногами. Еще немного, и так будет со всей Припятью:
36. А нам осталось только выпить коньяка, попрощаться с квартирой и тихонько оттуда уйти...
А впереди еще ждала встреча с любимыми припятскими местами...
Преуспевающий «айтишник» из Минска Артем (имя изменено) мог бы позволить себе слетать в отпуск на Филиппины или Гоа, но отправился в чернобыльскую зону отчуждения. Поселился на несколько дней в заброшенной припятской квартире, пил отфильтрованную речную воду, гулял по крышам, любуясь закатом и подсветкой нового купола ЧАЭС. «Спрашиваете, что я там забыл, зачем мне все это? А что влечет альпинистов в горы, дайверов на дно моря?
Отвечает вопросом на вопрос 26-летний Артем. - Я не устоял перед притяжением зоны». Публикую его рассказ о рискованном пятидневном путешествии.
Пока не стал активно работать, в Беларуси я облазил все, что можно. Ракетные шахты, бункеры времен холодной войны, заброшенные заводы, прошел всю подземную Немигу. В Припять тянуло давно… Этой осенью с другом решили: пора. Не подумайте, что я один из тех, кто переиграл в «Сталкера» и имеет представление о зоне только по компьютерной игре. Темой интересуюсь давно. В свое время сильное и тягостное впечатление на меня произвела документалка, снятая в первые месяцы после трагедии. Запал в душу фильм «Хроника трудных недель».
Попасть в зону сегодня можно вполне легально. Только из Минска в Чернобыль и Припять возят несколько фирм. Официальные экскурсии там проводят по определенным маршрутам, от которых нельзя отклоняться. Хочешь, например, зайти в жилой дом - тебе не позволят. Ну что за интерес шастать по исхоженным местам, фотографиями которых завален весь интернет? Мы хотели увидеть другую зону, не туристическую.
Полазив по сайтам и социальным сетям, мы нашли проводника. Он согласился доставить нас в Припять, минуя патрули милиции, поселить там в квартире и показать разные места. Хорошо осознавали, что такая вылазка нелегальна. Перейдя за колючую проволоку, мы автоматически становились нарушителями закона.
Какая ответственность нам грозила? Незаконное проникновение в зону отчуждения в Украине считается административным правонарушением и наказывается штрафом в 400 гривен. Белорусов могут оштрафовать на 680 гривен - за нарушение правил пребывания в Украине. На наши деньги это что-то около 520 тыс. Но если выносишь с собой металл - это уже уголовная статья, можно и срок получить. Кстати, металл в зоне все еще пилят и лес вовсю рубят. Позже мы в этом сами убедились.
Договорившись обо всем с проводником, мы купили билеты на поезд до Киева. Конечно, отправляясь в Украину, я сделал глупость, одевшись как на войну. На мне были парка бундесвера, камуфляжные штаны, в рюкзаке - сапоги химзащиты, термобелье, горелка, спальник, система фильтрации воды. Пограничники долго допытывались, куда я еду и зачем.
Из Киева на маршрутке добрались до поселка Иванков. Когда стемнело, вместе с проводником сели в такси и доехали до одной полузаброшенной деревеньки на границе 30-километровой зоны отчуждения. Там ночью и перешли через колючую проволоку.
Наш проводник - мужик, фанатично преданный зоне и знающий о ней почти все. Он водил туристов в Чернобыль раз 50 и хорошо ориентируется, где пройти можно, а где рисковать не стоит. На милицию у него чуйка. Проникли мы осторожно и оставались незамеченными на протяжении всего пятидневного похода. А вот одному моему знакомому, с которым мы планировали встретиться в Припяти, не повезло. Он решил идти в одиночку и пересекал границу в 15 километрах от нас. Пройдя «колючку», он вышел на дорогу, где к нему подъехала патрульная машина. Парня выследили, оштрафовали и выпроводили из зоны.
Первые часа два мы продирались через какое-то болото, где мне фатально не повезло: потерял спальник. Кинулись искать, но где там. Только вымотались и потратили еще часа полтора. Что делать? Костры разводить нельзя (загрязненная зона все-таки), а ночью передавали заморозки. Первая мысль - вернуться назад. А потом махнул рукой: да ну его к черту! Я не новичок в походах, бывали ситуации и опаснее.
Продвигаясь дальше, мы видели штабеля спиленных стволов у дорог. Легально это делается или нет, не знаю. Проводник рассказывал, что в зоне официально работают вахтовики-лесорубы. Наверное, в такой заготовке нет ничего плохого, если ее контролировать и проверять продукцию на радиацию. Другое дело - черные «металлисты», сборщики ягод, грибов, яблок. Они все еще не перевелись и встречались нашему проводнику не раз.
Пройдя в первую ночь километров 12, мы отсыпались в заброшенной деревне. У нашего проводника там оборудована ночлежка - матрасы, какая-то мебель. Был страшный дубак - натянул две куртки, двое штанов. Днем отогревался чаем, наяривал тушенку с гречкой.
Весь день мы провели в деревне. Передвигаться в это время по дорогам опасно. Нарваться можно на кого угодно: милицию, сотрудников зоны, лесников. Делать было особо нечего. Играли в шахматы, потом пошли исследовать окрестности. Нам попадались остатки колхозных построек и теплиц, ржавые остовы комбайнов на мехдворе, кабины грузовиков.
Местное зернохранилище оказалось копией одной из локаций в «Сталкере».
То и дело я спрашивал у проводника, когда же начнется радиация. В первый день наш дозиметр не фиксировал превышений фона. 0,12, 0,15, 0,2 микрозиверта в час - не больше, чем в Минске. Фразу «Вот теперь включай свой дозиметр» наш провожатый произнес только ночью, когда мы приблизились к печально известному Рыжему лесу, принявшему на себя наибольшую долю выбросов радиоактивной пыли. Во время дезактивации лес ликвидировали, а на его месте высадили новые деревья. И все же захороненные в земле стволы продолжают прилично фонить.
4, 6, 8 микрозивертов в час - фон повышался с каждым шагом, поторапливая нас. Известное дело: физически радиацию никак не чувствуешь, и от этого немного не по себе. Выйдя из леса, дальше шли по прямой дороге к заводу «Юпитер».
К тому времени у нас заканчивались запасы воды. Пустые баклажки наполнили на заводе, где проводник показал затопленный грунтовыми водами кабельный коллектор. Уже добравшись до квартиры, воду отфильтровали, прокипятили на портативной горелке. Пить можно.
В ту ночь со мной приключилась еще одна неприятность, по своей фатальности сравнимая с потерей спальника. Когда мы уже были в Припяти, на моих натертых берцами ступнях взорвались мозоли. Боль нестерпимая. Хорошо, что до квартиры оставалось ковылять пару километров.
У каждого проводника в Припяти есть одна или несколько квартир для заселения туристов. Как выглядит это жилище? Там не течет потолок, есть двери и целые стекла хотя бы в одной из комнат, стоят кровати с матрасами, шкафы, тумбочки - минимальный набор мебели. Обои, как правило, подклеены и не свисают со стен. Во всем городе, наверное, около сотни таких квартир. Если милиция обнаруживает перевалочную базу, квартира включается в маршрут патрулей. Потому проводники вынуждены время от времени искать новые места для ночевок. Сталкерские квартиры тщательно оберегаются: с наступлением сумерек окна завешиваются черными пакетами, чтобы свет от свечей и фонариков не пробивался наружу, выдавая тем самым присутствие людей.
В туалет принято ходить либо на балкон, где все смывается дождями, либо в квартиры, расположенные несколькими этажами выше или ниже. Так что близость «берлоги» сталкеров можно определить по специфическому запаху.
Заселившись, мы поднялись на крышу, откуда открывался впечатляющий вид на ЧАЭС и новое укрытие четвертого энергоблока.
Ночевать в заброшенной многоэтажке, конечно, та еще жуть. По всему дому скрипят и ухают двери, форточки, что-то гремит в лифтовой шахте. Впрочем, мы быстро привыкли к этим звукам. Главное - понять, что Припять - просто оставленный людьми город, место с трагической судьбой. Никакой мистики и чертовщины здесь быть не может.
За три десятка лет без людей город почти растворился в лесу. Идешь по узкой асфальтированной дорожке - а это на самом деле бывший проспект. Вдруг смотришь: как-то не в тему возник железобетонный фонарь среди деревьев. Шагнешь в сторону - из зарослей внезапно выступает подъезд серой многоэтажки.
От местного футбольного стадиона остались трибуны, осветительные мачты, беговая дорожка. Там, где когда-то гоняли мяч, растет лес высотой с девятиэтажный дом.
Так выглядит причал на набережной, где швартовались пассажирские теплоходы.
Рядом с набережной находится бывшее кафе «Припять». У его стены сохранились ржавые автоматы с газировкой. Граненый стакан, наверное, принес с собой и оставил какой-то фотограф, искавший атмосферный кадр.
Внутри одной из местных школ.
Дворец культуры «Энергетик».
Припять - это не просто пустой город. Это памятник крупнейшей техногенной катастрофе в истории. Природа берет свое, но больший ущерб по-прежнему наносят люди, - рассуждает Артем. - С годами исчезает не только металлолом, но и что-то духовное. Этой весной произошел циничный случай. Какие-то малолетки проникли в город с баллончиками и закрасили своей мазней трогательную надпись на стене «Прости меня, мой дом родной». Она была дорога как память для всех переселенцев.
В городском парке аттракционов продолжают ржаветь машинки «автодрома» и колесо обозрения. Это место считается не самым безопасным. В 1986 году на площадку неподалеку садились вертолеты, которые сбрасывали свинец в дымящееся жерло реактора.
Дозиметр вселяет ложное чувство безопасности, показывая всего 0,62-0,72 микрозиверта в час. Норма превышена примерно в 3-3,5 раза.
Мох, известный своей способностью накапливать радиацию, дает уже 2 микрозиверта в час - десятикратное превышение нормы.
Перед походом я думал, что в Припяти мне будет не по себе. Воображение рисовало мрачные картины города-призрака. На самом же деле я никогда прежде не чувствовал себя так спокойно, как здесь. Никаких телефонных звонков, никакого интернета, никаких техногенных звуков. Чистый воздух, яркие звезды и торжество природы над цивилизацией. Было время остаться наедине с собой и поразмыслить о разном.
За время пребывания в городе минчане повстречали только двух людей. Это были еще один проводник и сопровождаемый им 46-летний украинский турист.
Мы услышали их голоса, когда зашли в 16-этажку, - вспоминает Артем. - Некоторое время затаились и наблюдали: а вдруг милиция. Потом познакомились и разговорились. Оказалось, они шли до Припяти не два дня, как мы, а четыре.
Одним из самых грязных объектов во всей Припяти считается медсанчасть №126. Вернее, небольшой ее подвал. В первые дни после аварии в медсанчасть привозили пожарных, получивших смертельные дозы облучения. Их одежду, буквально светившуюся радиацией, сбрасывали в подвал. Среди исследователей Припяти время от времени находятся отчаянные парни, рискующие спуститься туда. На первом этаже здания валяются их белые защитные костюмы и перчатки.
Там все еще лежат вещи ликвидаторов. Для идейных сталкеров это почти святое место. Спуститься в подвал, увидеть все своими глазами, поклониться подвигу людей, первыми принявших на себя удар радиации, - говорит Артем. - Я рисковать не стал. Наглотаешься радиоактивной пыли - и она будет долго отравлять тебя. От этой пыли не спасет обычный респиратор. Мне хватило дотронуться до подшлемника одного из пожарных. Дозиметр показал более 50 микрозивертов в час.
Артем вместе со своим другом и проводником провели в городе три дня. Дальше по плану была радиолокационная станция «Чернобыль-2» - гигантское сооружение из антенн в 9 километрах от ЧАЭС. Из-за мозолей, потери спальника и заморозков от продолжения похода пришлось отказаться.
Я хотел отпустить друга с проводником дальше, а сам пошел бы сдаваться на КПП. В зоне не пропадешь. Всегда можно позвонить в милицию и сообщить, где находишься, выйти на дорогу и ждать, когда тебя заметят и задержат. Самое неприятное, что ждет в такой ситуации, - это всего лишь штраф и разговор с особистом в Чернобыле. А дальше - маршрутка, Киев, вокзал и поезд до Минска. Но друг решил не бросать меня. Проводник кому-то позвонил и сообщил, что утром нас подберет машина на окраине Рыжего леса.
Остатки наших продуктов проводник собрал в пакет и куда-то унес - сделал «закладку». Может, пригодится другим парням, которые будут жить здесь после нас.
Мы выдвинулись из Припяти ночью, чтобы пройти путь до назначенного места в темноте. Потом еще околачивались не меньше часа на опушке леса. Фон в том месте колебался от 4,5 до 9 микрозивертов в час. Послышался звук мотора. Мы не знали, кто это едет, побежали прятаться в лес. И там фон подскочил до 20 микрозивертов - стократное превышение нормы. Мы резко назад. Кто бы там ни ехал - пусть замечают, здоровье дороже.
Добрались до границы зоны быстро. Я так и не узнал, кто нас подвозил. Может, один из лесников. Проводники тем и хороши, что у них есть свои люди в зоне…
Спро́сите, не нахватался ли я радиации? Данные измерителя говорят о том, что по итогу я получил треть от того, что получают при прохождении флюорографии. Это не значит, что в зоне безопасно. С нами шел матерый сталкер, знающий фонящие места. Потому все завершилось относительно благополучно, не считая потерянного спальника и поврежденных мозолями ног. А в одиночку туда, пожалуй, лучше не соваться.
Вы хотите знать, пойду ли я в Припять еще раз? Вопрос давно решен. Зона - она такая, затягивает…
Мародеры в Чернобыле появились почти сразу после эвакуации населения в 1986 году. Первый вор был пойман уже в первую ночь с 27 на 28 апреля.
Пустой город, полон пригодных и ценных вещей стал лакомым куском для всех любителей лёгкой наживы. Никого не останавливает смертельная опасность в лице радиации.
Поэтому, когда поняли, что в Припять уже не вернутся люди, через год после аварии на ЧАЭС было принято решение утилизировать все вещи из квартир и учреждений.
В брошенных помещениях в первую очередь испортились продукты. Холодильники «вздулись». Ликвидаторы выкидывали их через окна и захоранивали на могильниках.
Во избежания массового мародерства в Припяти сделали следующий шаг: все вещи из квартир захоронить. В домах оставили только габаритные предметы: шкафы, «стенки», пианино, кухонную мебель и другое.
Но это не сильно помогло. Уже через несколько лет охотники за металлом принялись срезать батареи и ценный металл.
Милиция и охрана Чернобыльской зоны не справлялась с преступниками.
Даже общественные организации и бывшие жители Припяти не смогли помочь. Город уничтожают по сей день:
ФОТО Pripyat.com Погрузка спиленных батарей:
Стоит сказать, что в Чернобыльской зоне работают официальные «металлисты», которые пилят и обрабатывают «чистый» от радиации металл для дальнейшего использования.
Припять не есть исключением. В самом городе так же работают «металлисты».
Так, как Припять не имеет никакого статуса (в частности статуса «музей») все, что находится здесь не является культурной ценностью.
Надеемся, что рано или поздно город-призрак обретет покой и нужную защиту от разрушения.
ФОТО: «Лицо мародера». Припять:
Мародёры в Чернобыле
Мародер в Чернобыле
Мародеры в Припяти ищут что украсть
Чернобыль зона мародёры
Рассказ Александра Науменко о мародёрах, милиционера, служившего в Чернобыльской зоне отчуждения с первого года аварии.
КПП Припять 1988 год
Первые мародеры в Чернобыле
С момента образования зоны , охота там была категорически запрещена, однако любителей «сафари появлялось все больше. Они проникали в зону по пропускам, либо проникая через символический периметр колючего ограждения. Помимо браконьеров в зону орудовали мародеры, которые не брезговали домашней утварью и консервацией. Порядка 19 километров периметра зоны со стороны Беларуси не имели ограждения. Милицейских постов и караулов в этом коридоре не было. Фоновые значения там были настолько высокими, что не было смысла даже направлять туда наряды: люди могли получить предельные дозы облучения за короткий промежуток времени.
Не боялись этого только мародеры в чернобыле. В дальних селах все время пропадал шифер с крыш, столярка (оконные рамы, дверные проемы), строительные материалы и многое другое. Поэтому отработка сел нарядами милиции проводилась регулярно. Каждый раз милиционеры, вооружившись молотками и запасом гвоздей, забивали в оставленных домах окна и двери, а попав в село через месяц-два всю эту работу проделывали заново.
Заброшенная школа в Чернобыльской зоне
Авто мародеры и милиция в Чернобыльской зоне
Чтобы досадить авто мародерам со своими бойцами мы «заминировали” накатанные проселочные дороги, по которым они проникали в глубь зоны. Закопали бороны, которых в усадьбах было предостаточно. В результате “минирования” в течении месяца смогли задержать четыре группы, получить благодарность и взыскание от командира батальона.
Командир решил проконтролировать, как мы осуществляем отработку сел и организовал негласную проверку. Я ему докладывал, что “минировал” проселочные дороги, однако не смог предположить, что по одной из них проедет его УАЗ. Как результат: три пробитых колеса, скандал и выговор. В том месте, где он попал на “мину” радиостанция молчала, так, что помощи ждать было ниоткуда. Пришлось пройти более пяти километров, чтобы найти место, где была связь. Все мероприятия намеченные командиром пришлось отменить. А места «минирования” нанести на карту и поставить условные знаки для наших нарядов.
Милиция в Чернобыльской зоне
Работа милиции была направлена на сохранение Чернобыльской зоны. Война с мародерами
День по отработке села завершался. Мы стояли возле здания сельской школы. Каменное двухэтажное здание было построено за несколько лет до аварии. Следы несанкционированного проникновения были повсюду. Забивать все окна и двери в огромном здании было бесполезно. Принял решения осмотреть все помещения школы, заблокировать те, в которых могли, находится ценности, а точнее все то, на что могли позарится мародеры в Чернобыле.
Внутри здания все покрыто толстым слоем пыли. Повсюду валялись противогазы, книги, портреты, наглядные пособия.
По следам можно было определить, куда заходили, те, кто нас опередил. Мое внимания привлек шум на втором этаже здания. Источником шума был кабинет, на котором была табличка “ВОЕНРУК”. Зашел. Мои милиционеры стояли среди кабинета, у каждого в руках был автомат «Калашникова”. На мой вопрос, откуда оружие они дружно ответили «ЗАРНИЦА”.
Взял один из автоматов. Первое впечатление, держу в руках оружие. Потом стал понимать, что это, отлично сработанная копия, ко всему прочему магазин автомата был настоящим. Приказал забить в помещении окна и двери. Однако мои мальчишки не выпускали из рук муляжи. «Командир, давайте парочку возьмем, посмотрите они как настоящие», – предложили ребята. Попросил милиционера с прибором радиационной разведки (ДП-5-А) проверить помещение и все находящиеся в нем. Он выбрал четыре наиболее чистых автомата.
Потом принесли доски, фанеру и основательно заколотили кабинет, понимая, что в скором времени его взломают снова.
Заброшенный дом Чернобыльской зоне
Опасные ситуации в Чернобыльской зоне — результат массового мародерства
Пора было возвращаться в расположение роты, писать рапорт, чистить Фому и отмывать радиоактивную грязь.
Выезжая из села, нас остановил дед Михей, который так и не выезжал, ни на день из родной хаты. Во время эвакуации и подворных обходов прятался в погребе, а точнее в тайнике. В тайнике, в котором много лет назад прятались партизаны, он хранил, на всякий случай, всяческие аварийные, запасы. Не смотря на свой преклонный возраст, а ему было далеко за 80, он вел натуральное хозяйство и убеждал всех, что все разговоры о радиации это вранье.
Вот он и сообщил нам, что мимо села проехало несколько УАЗов с киевскими номерами, показал направления и предупредил, что люди в машинах вооружены охотничьими ружьями.
Автомобильная радиостанция работала только на прием. На наше сообщение дежурный по отделу милиции в Чернобыле отвечал, что нас не слышит. Так, что работали без страховки, считай в одиночку.
Проезжая, лесной дорогой, заметили на опушке две машины и расположившихся у костра людей. Дед не ошибся — все были с охотничьими ружьями. Пришлось повернуть в их сторону. Понимал, что могу нарваться на неприятности, если не больше. Ведь оружие было только у меня.
«Капитан, стой, там где стоишь!» — мародеры в Чернобыле
Выйдя с машины поздоровался, представился и направился к сидящим. Не успел сделать и шага, как услышал окрик: «Капитан, стой, там где стоишь!»
Команду подал атлетического сложения мужик в добротной армейской кожаной куртке. В руках у него было, пятизарядное ружье, такие я видел, только в кино. Он предупредил меня, что во избежание неприятностей, мне лучше убраться к себе в казарму, иначе можно потерять не только работу, но и погоны. За 12 лет службы подобных предупреждений выслушал множество. На них не реагировал и не потому, что был смел, а потому, что мне не нравилось, когда меня пытаются унизить, да еще и при моем личном составе. У меня от этого начинался, скажем так — приступ служебного рвения.
Подвиг милиции
Предложил охотникам предъявить мне документы удостоверяющие их личность и пропуска по которым они проехали в режимную зону. Они нагло засмеялись. Поэтому я им объявил, что вынужден их всех задержать. На что с их стороны была более весела реакция, а старший из них направил в мою сторону ствол своего ружья и предложил мне выбрать дорогу в сторону казармы и уйти от неприятностей. Мой пистолет был в кобуре под бушлатом и я даже не пробовал его достать. Отступать я не мог.
Вдруг все изменилось. Сидящие у костра и их предводитель замолчали. Они смотрели не на меня, а куда-то в даль. Повернулся, мои товарищи- милиционеры стояли с двух сторон машины, вооружившись «автоматами”. Старшина Семенюк, громко, чтобы все слышали, произнес; “Командир отойди с линии огня, они у нас на прицеле”.
Милиция успешно задержала мародеров
Отошел в сторону, принял игру старшины, приказал охотникам положить оружие перед собой, а потом сделать пять шагов назад, в противном случае дам команду открыть огонь на поражение. Они поверили. Оружие и изъятые боеприпасы погрузили в свою машину, собрали у всех паспорта и удостоверения. По одному милиционеру посадили к ним в машины и колонной направились в Чернобыль. В отделе милиции сдали задержанных, оружие и рапорта. Разбираться с ними стал дежурный.
Охота в зоне была категорически запрещена, ко всему прочему и охотничий сезон еще не начался, так что привлекали задержанных к ответственности не только за нарушение пропускного режима, но и за браконьерство. В лесу мы потом нашли убитую косулю.
Все обошлось хорошо. Мародеры Чернобыля понесли наказание
Когда высокопоставленные браконьеры, узнали что были задержаны милицейским нарядом, который играл в “ЗАРНИЦУ” деревянными автоматами, у одного из них случился сердечный приступ. Пришлось вызывать «скорую помощь» из Иванкова. Как оказалось его козырное ружье стоило более 10 тысяч долларов и подлежало конфискации, а наши деревянные автоматы цены не имели.
Я не знаю, что было потом с задержанными. Думаю, что они отделались минимальным наказанием, но неприятностей по службе у меня не было. Правда, командир выслушав мой доклад о происшествии, пришел к выводу, что я авантюрист и ко всему прочему рисковал не только своей жизнью, но жизнью подчиненных. Так, что за этот «подвиг” ни я, ни мои подчиненные наград и благодарностей не получили — хорошо, что обошлось без взыскания.
Текст: http://tema.in.ua/article/4616.html
Смотрите как сейчас выглядит милицейский участок в Припяти, спустя 31 год:
Страшная трагедия Чернобыля собрала много жертв. Серьёзных жертв стоила и дезактивация Припяти, так как многие ликвидаторы последствий взрыва на Чернобыльской АЭС получили большую долю радиации. Сейчас о целесообразности этих работ идет множество споров, ведь уже в мае 1986 года было понятно, что жить прежней жизнью в Припяти не получится. Тем не менее, дезактивация помогла избежать массового распространения радиоактивных предметов за пределы зоны отчуждения, хотя мародеры находят, чем поживиться до сих пор.
В этом посте мы взглянем на то, как проходили работы по дезактивации города атомщиков.
Для начала оценим масштаб работ. Вот послеаварийный снимок Припяти - это весна либо начало лета 1986 года; на фото попал почти весь город. Как видим, Припять была очень маленькой и компактной - 5 микрорайонов, каждый из которых представлял собой большой квартал. Весь город по размерам похож на спальный микрорайон такого города, как Минск или Киев. Тем не менее, дезактивационные работы были достаточно объемными, ведь нужно было вывезти радиоактивный грунт - даже на такой небольшой територии это объемы в сотни тонн.
Теперь давайте посмотрим на вот такую карту. На ней можно увидеть расположение города относительно ЧАЭС, плюс на карте я обозначил микрорайоны города, а также основные потоки, по которым расходились радиоактивные выбросы. В какой-то мере Припяти повезло - в дни аварии ветер сложился таким образом, что основные радиоактивные массы как бы «обогнули» город с двух сторон, образовав две линии высокого радиационного загрязнения, позже получившие название Северного и Западного следа. Даже с учетом этого экспозиционный фон в Припяти к вечеру 26 апреля составлял в среднем 1 рентген в час (примерно в 70-100 тысяч раз выше нормы); можете себе представить, каким был бы фон в Припяти, если бы потоки пошли прямо на город.
Практически сразу после аварии город приобрел «специальный статус» закрытого населенного пункта. Для того, чтобы попасть в Припять, нужно было иметь специальный пропуск; они бывали разных уровней допуска - «Пропуск в Чернобыль», «Пропуск в Припять», «Пропуск везде». Документы проверяли на въезде в город; попасть в Припять случайному человеку в то время было абсолютно нереально.
Все дзеактивационные мероприятия можно разделить на два основных вида работ - отмывка зданий от следов радиоактивной пыли и уборка грунта - все основные работы попадают под эти две категории, плюс еще добавим отдельным пунктом вывоз вещей в могильники. На фото ниже заснята дезактивация общежитий завода «Юпитер»; как можно понять по карте - в тех местах города фон был достаточно высокий (и вообще, в районе «Юпитера» даже сейчас достаточно грязно).
Отмывались здания с помощью вот таких специальных пожарных машин, которые давали необходимый напор. Относительно того, чем мыли - мне попадались различные версии. Кто-то пишет, что это была обычная вода, а кто-то говорит, что это был специальный полимерный состав, который при высыхании превращался в некий аналог пленки, которая связывала пыль и которую можно было потом собрать как мусор.
Я думаю, что правдоподобна и та, и другая версии - в каких-то местах могли применять спецсостав, а в каких-то - обычную воду. В целом, ни бетон, ни кирпич никак не «активируются» радиацией (в отличие от металла) и отмываются достаточно легко - нужно просто удалить всю пыль и радиоактивные частички.
Вот здесь засняты подготовительные работы - видимо, заправка резервуара автомашины через специальный рукав.
Фотоснимок процесса отмывания. Как видим, струя достаточно сильная для того, чтобы добивать до верхних этажей типового девятиэтажного дома. Думаю что силу напора приходилось регулировать в зависимости от высоты - ведь, струей такой силы, которая добивает до верхних этажей, можно легко выбить стекла нижних этажах.
Помимо пожарных автомобилей, для отмывки зданий использовался также по крайней мере один БелАЗ, переоборудованный в поливомоечную машину УМП-1. На снимке ниже можно увидеть этот автомобиль, моющий дороги на проспекте Ленина, что проходит между Первым и Вторым микрорайонами города. Думаю что БелАЗ вначале планировалось использовать для отмывки высоких шестнадцатиэтажных зданий, но водяной компрессор был слишком сильный - по словам очевидцев, струя воды из Белаза легко выбивала в домах окна.
Другая часть работ (гораздо более масштабная) заключалась в вывозе радиоактивного грунта и, судя по всему, проводилась уже после очистки зданий. Грунт везде собирали по-разному. Где-то были использованы вот такие грейдеры, срезающие грунт.
Но в основном все делалось вручную. На фото ниже группа солдат дезактивационной службы вручную собирает грунт в кузов МАЗа, фото сделано во дворе припятских общежитий в Первом либо Втором микрорайоне.
Сбор грунта на территории одного из детских садов. Как видно по обнажившимся бордюрам, землю срывали достаточно глубоко.
Еще сбор грунта:
Погрузка грунта в кузов автомобиля. Предположу, что технику использовали где-то в районе завода «Юпитер», где уровни радиации были значительно выше, чем в других микрорайонах.
Как видно на некоторых фото, грунт срезали не только лопатами, но и неким подобием мотыги. В середине кадра можно увидеть дозиметриста, проводящего полевые замеры экспозиционной дозы чем-то вроде военного дозиметра ДП-5.
Перерыв в работах В левой части газона грунт уже срыт, в правой еще предстоит это сделать.
Сбор грунта в грузовики в одном из дворов.
Контрольные замеры дезактивированной территории, видимо это какой-то детский сад. Интересные детали на фото - окна предполагаемого детского сада зачем-то закрыты пленкой, а в окнах последнего этажа многоэтажки на заднем плане почему-то полностью отсутствуют стекла. На счет пленки есть такое предположение - детский сад использовался в качестве общежития для ликвидаторов весной и летом 1986 года, и пленка служила дополнительным фильтром от пыли.
Военные в Припяти.
Построение.
Редкий снимок - заснята работа дезинфекторов; скорее всего это поздняя осень 1986 года. Все вещи выносятся из домов (часть просто выбрасывается через окна), собирается в прицепы и кузова и вывозится в могильники.
В домах остаются лишь немногие крупногабаритные вещи вроде «стенок» и диванов.
Сбор и вывоз зараженных вещей, район магазина «Спорттовары».
Пожарная лестница у одного из припятских домов - предположу, что таким образом собирались вещи, которые затем предполагалось использовать внутри периметра ЧЗО.
БРДМ-2 на улицах города.
Внимание, внимание! Уважаемые жители г. Припять! Городской совет народных депутатов сообщает, что в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припяти складывается неблагоприятная радиационная обстановка. Партийными и советскими органами, воинскими частями принимаются необходимые меры. Однако, с целью обеспечения полной безопасности людей, и, в первую очередь, детей, возникает необходимость провести временную эвакуацию жителей города в населенные пункты Киевской области. Для этого к каждому жилому дому сегодня, двадцать седьмого апреля, начиная с четырнадцати ноль ноль часов, будут поданы автобусы в сопровождении работников милиции и представителей горисполкома. Рекомендуется с собой взять документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания. Руководителями предприятий и учреждений определен круг работников, которые остаются на месте для обеспечения нормального функционирования предприятий города. Все жилые дома на период эвакуации будут охраняться работниками милиции. Товарищи, временно оставляя свое жилье, не забудьте, пожалуйста, закрыть окна, выключить электрические и газовые приборы, перекрыть водопроводные краны. Просим соблюдать спокойствие, организованность и порядок при проведении временной эвакуации.